"Любил ли я хоть раз до этих пор"
Как мы можем заметить, этот фрагмент трагедии посвящен феномену "любовного опыта" - что он собой представляет и каковы его особенности. Конечно, кто-то из читателей может возразить: "Какой там опыт любви у главных героев, если они были почти детьми?". Но давайте не будем торопиться... . Ведь можно вспомнить, что до Джульетты у Ромео была Розалия. Этот факт уже говорит о том, что как минимум опыт ощущения и проявления "окололюбовных" феноменов (симпатии, влюбленности, ухаживания) явно присутствовал, по крайней мере, у Ромео.
Итак, обратим внимание на первые две строки, указанные выше. Что же заставляет обернуть наш взгляд (Ромео) именно на ту или иную личность (Джульетту)? Каждый из нас назовет те или иные причины, они могут совпадать, могут кардинально отличаться, но адекватного и полноценного ответа на данный вопрос никто не сможет дать.
Современный западный мыслитель Д.П. Мануссакис в работе "Бог после метафизики" утверждает, что "именно благодаря зрению мы способны познавать, что наше, а что - нет" [1], поскольку мы смотрим на Другого как на самого себя. Начиная дискурс любви (не влюбленности), мы узнаем себя и оказываемся в Другом, как в зеркале. На взрослого человека родители уже не имеют влияния, но в любимой личности можно увидеть себя. Когда глаза увидели в Другом что-то негативное, необходимо искать и исправлять ту же черту в себе. Предмет любви - тот человек, который поможет нам нас же самих усовершенствовать. Не надо искать психологов, психоаналитиков, или того, кто бы посоветовал, как жить, как быть лучше. Главное - это глаза, взгляд на вторую половинку; она - наше зеркало, способное показать все наши недостатки, причем, не убавляя силу своей любви к нам.
Стоит обратить внимание и на то, что глаза в "Ромео и Джульетте", по мнению У. Шекспира, способны говорить в любовном дискурсе, когда уста молчат:
"Вот говорит она, иль имеется, еще Не говорит; так что же? Говорят Ее глаза, - я отвечать им буду.
Я слишком смел: не для меня их речь Две самые прекрасные звезды Из сфер своих желают отлучиться И просят, чтоб ее глаза, на время,
На небесах светила вместо их.
Что если бы и вправду эти звезды В ее лицо сиял вместо глаз,
Ее же глаза сменили их на небе?"
Подытоживая, можно резюмировать словами X. Яннараса, что "во взгляде любимой - я впервые ощущаю, что есть человеческие глаза" [2].
Необходимо подчеркнуть еще одну деталь. Ромео говорит "я к ней пробьюсь". Да, можно подумать: ну и что здесь такого, ведь действие происходит на балу, когда много гостей, прислуги? Но не стоит спешить. Уже в этой мысли мы видим один из характерных признаков романтической культуры любви, в отличие от остальных, когда путь к любви, путь к любимой личности уже после встречи/первого взгляда тернист, полон опасностей, сложностей, который Ромео придется поистине именно "пробивать". Вполне естественным будет возникший у читателя вопрос: "Почему это так происходит?".
Это объясняется тем, что онтологически и неминуемо трагична не только и не столько несчастная, но и счастливая, взаимная любовь, с еще большей силой выталкивающая двух любящих за рамки обыденного и общепринятого, как это мы видим в "Ромео и Джульетте".
Следовательно, готовность Ромео "пробиться" сквозь толпу к любимой подтверждает следующую мысль. Опыт любви, сама любовь представляет собой единственный в своем роде и наиболее трагичный вариант сопротивления нормативной системе общества; практическое, реальное преодоление ее в единичных, "героических" актах и состояниях жизни.
Теперь перейдем к центральному стиху рассматриваемого фрагмента: "Любил ли я хоть раз до этих пор?". Пожалуй, каждый из нас при встрече с той или иной любовной историей или непосредственно своей главной историей любви задавался этим вопросом. Назовем его "вопросом Ромео", "вопросом опыта любви", но сразу уточним, что он не имеет отношения к определенному полу, мужскому, это вопрос общечеловеческий. Итак, что подразумевает этот вопрос?
По мнению Д.фон Гильдебранда, любовный опыт имеет два аспекта: интериорный и экстериорный, то есть чувство любви предмета любви к субъекту и ощущение любви субъекта к предмету любви [3]. Следовательно, "вопрос Ромео" касается не только его самого, но и его бывшей возлюбленной Розалии: любила ли она его или это было просто взаимное влечение, страсть? Разумеется, тут вопрос не осуждения, оценки, а просто рассмотрения этого как факта.
Вполне возможно, что у читателя может возникнуть вопрос: "А можно ли говорить о любви в прошедшем времени (как это делает Ромео)?" В этой связи можно упомянуть блестящие строки известной российской поэтессы и писательницы Б. Ахмадулиной: "Что опыт? Вздор? Любовь есть отсутствие былого". Нельзя в этом контексте не вспомнить о том, что каждый из нас слышал, произносил или писал в
письмах/смс-ках/переписке в соц. сетях, что "никого до тебя я так сильно не любил".
Заметьте, что Ромео тут говорит не просто "любил ли я до этих пор?" Здесь, пожалуй, устами главного героя У. Шекспир говорит, что вполне возможно, что кого-то любя, с кем-то проживая жизнь, 10-20 лет, мы можем встретить кого-то другого - это естественно. Британский драматург, словно имплицитно говорит: "да, есть "любовные истории", но есть и "история любви" "Они разительно отличаются, хотя и есть похожие моменты, поэтому удивленно задается им "вопрос Ромео".
Парадоксальность опыта любви, и это видно из "вопроса Ромео", состоит в том, что "любовь, хотя и включает в себя опыт блужданий и мучений любящих, нисколько не раскрывает в этом опыте свою собственную сущность. Напротив, именно от этой сущности зависит возникновение субъектов любви. Скажем, что любовь - это процесс, который распределяет опыт так, что внутри этого опыта закон распределения не поддается расшифровке. Еще можно сказать по-другому: опыт любящего субъекта, который является материей любви, не основывает никакого знания о любви. Именно в этом особенность любовной процедуры (по сравнению с наукой, искусством или политикой): мысль, которой она является, не является мнением о ней самой, как мысли. Любовь, будучи опытом мысли, не мыслит себя. Знания в любви, несомненно, требует применения силы, в частности силы мысли. Но оно само остается неподвластным этой силе" [4]. Поэтому об опыте любви можно говорить, как о допредикативном опыте. Ведь на его уровне происходит хабитуализация знания, в частности знания о Другом, знания о любимой личности. Как отмечает в этой связи современный западный исследователь феноменологии Д. Ломар "добытое знание превращается в постоянный, смыслообразующий осадок на предмете, который может храниться все же только в соответствующем опытном субъекте, что означает, что допредикатив- ное знания является "хабитуальным" [5].
Нельзя обойти вниманием и мысль о "ложных богинях", о которых говорит Ромео. Все, что было до истории любви, для субъекта любви кажется миражем (обманом, ложью, вымыслом). Если же постараться быть более корректным, то "ложность" богинь имеет в виду "неправильность", "не свое". Понимание любимых личностей как богинь идет еще со времен античности. И даже в эпоху патристики апостольский муж Ерм пишет: "не считал ли я тебя тогда богиней" [PG3, 893]. Такая форма абсолютизации предмета любви вполне логична и не крамольна, ведь как пишет Платон "умереть друг за друга готовы одни только любящие" [Symp.l79c].
Стоит обратить внимание на последнюю строку: "я истинной красы не знал доныне". Опыт любви - это опыт прекрасного. Здесь не имеется в виду фигура/сила любимой личности, ибо тогда бы У. Шекспир сказал "я настоящей телесной красоты не знал", однако он говорит об "истинной".
В частности, итальянский мыслитель эпохи Возрождения Л. Эбрео в работе "Философия любви" пишет следующее: "общим отцом всякой любви является прекрасное, а общей матерью— осознание прекрасного, смешанное с лаской...Именно красота есть началом, серединой и концом всякой любви: началом в самом любимом, серединой в его отражении в любящем и концом в наслаждении и слиянии любящего со своим началом—любимым" [6]. Это происходит потому, что "эстетизация в любви всегда направлена на восприятие сущности человека. Она идеализирует в соответствии с законами красоты его телесные и духовные атрибуты, превращая их в единый объект желаний и эстетического созерцания, и постоянно влияет на сознание источники ее эстетического Наслаждения". [7]
Как бы резюмируя, Г.-Г. Гадамер в работе "Актуальность прекрасного" подчеркивает: "для души, что загружена земными делами и потерявшей крылья настолько, что она уже не в силах подняться к вершинам истинного, остается один путь, когда у нее снова начнутся расти крылья и вернется способность летать. Это путь любви и искусства, любви и прекрасного" [8].
Поэтому именно чувство прекрасного, которое возникает только на пути любви, способно человека сделать личностью, лишает всевозможных животных моментов, дарует ей человечность. Следовательно, любовь есть поистине онтологической перестройкой человеческого бытия, поскольку эгоизм заменяется на жертвенность, скупой становиться щедрым, надменный преображается в смиренного. В этом красота и глубина любви как отношений между людьми, причем это касается не только отношений между мужчиной и женщиной, но и отношений с окружающим нас людьми, с друзьями.
"Сущность прекрасного, - как пишет немецкий мыслитель XX века Г.-Г.Гадамер, - вовсе не в противостоянии действительности или в отрицании ее. Красота, сколь бы неожиданно она не возникала, уже как бы залог того, что истинное не состоит где-то в недосягаемой дали, а идет нам навстречу в действительности, несмотря на всю ее хаотичность и несовершенство, на всю ее неподатливость, на все несуразности, односторонности и роковые ошибки, с ней связанные. В этом заключается онтологическая функция прекрасного: перебросить мост через пропасть, разделяющую идеальное и реальное" [9]. Вполне соглашаясь с данным мнением, можем сказать, что фактически и в любви одна из онтологических функций любви - сочетать идеальное и реальное.
Если так, то красота неминуемо и непосредственно связана с правдой, истиной, и тем самым противостоит лжи, обману, неискренности. Современный греческий философ X. Яннарас в этом контексте в очерке "Красота" пишет: "Любовь - это прежде всего опыт порыва или стремление к завершенности красоты, которой всегда недостижима полнота жизни... И чем правдивее есть любовь, тем больше она свободна от инстинктивной потребности физического увековечения, подчинения другого безличной индивидуальной потребности и желанию, тем больше она стремится к общей пережитой святи и причастности к красоте формы, живого общения с устойчивым проявлением личной инаковста" .
Следовательно, онтологически любовь, по мнению современного греческого мыслителя, находится там, где есть истинное понимание прекрасного и красоты. Когда прекрасное в любящих не ограничивается только телесной, видимой стороной, а душевным и духовным - всей сущностью личности. Однако не сразу мы к этому приходим, и об этом еще пишет Платон [См.: РЬаебг. 736]. Г.-Г. Гадамер говорит также и о том, что любовь, как и прекрасное, всегда "у нас", "рядом". Однако, в то же время, к ней необходимо идти, уметь увидеть, разглядеть ее истинную сущность, не скрытую "пластами" тех или иных предрассудков и заблуждений, которые можем наблюдать, исходя из того, что преподносят современные средства массовой информации. Таким образом, рассмотрев данный фрагмент из "Ромео и Джульетты", можно сделать вывод, что опыт любви имеет два крыла - интери- орный и экстериорный. Опыт любви, как мы видим, - это "опыт на двоих", опыт совместного преодоления опасностей, сложностей, но вместе с тем - это и опыт прекрасного, опыт преодоления всего негативного и злого в сердце и душе. [10]
- [1] Мануссакис Д.П. Бог после метафизики. Богословская эстетика / Д.П. Мануссакис. - К.: ДУХ І ЛІТЕРА. 2014,-С. 38.
- [2] ЯннарасX. Варіації на тему Пісні Пісень. - С.16.
- [3] Гильдебранд Д. фон. Метафизика любви / Д. фон Гильдебранд / пер. с немец. А.И. Смирнова. - СПб.: Изд-во "АЛЕТЕЙЯ"; ТО "СТУПЕНИ". 1999. - С.395.
- [4] Бадью А. Что такое любовь / А.Бадью / пер. с франц. С. Ермакова // НЛО. - 2011 - № 112 / Электронный ресурс / Режим доступа
- [5] Кебуладзе В. Феноменологія досвіду / В. Кебуладзе. - К.: ДУХ І ЛІТЕРА, 2011. - С.197.
- [6] Эбрео Л. Диалоги о любви / Леон Эбрео / Эстетика Ренесанса. Антология: в 2 т. / сост. и науч. ред. В.П. Шестакова. - М.: Искусство, 1981. - Т.1. - С. 328.
- [7] Василев К. Любовь / пер. с болг. и общ. ред. Л.А. Богданович. - 2-е изд. - М.: Прогресс. 1982.-С. 123.
- [8] Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного / Г.-Г. Гадамер. Актуальность прекрасного. - М.: Искусство, 1991. - С. 279.
- [9] Гадамер Г.-Г. Там же. - С. 280.
- [10] Яннарас X. X. Краса / X. Яннарас // Дух і літера. - 1997. - С. 389-390.
