"Быть бы на ее руке перчаткой"
Для кого-то из читателей это может показаться пустословием, лестью или чем-то в этом роде. Однако эта фраза Ромео имеет глубокий смысл; здесь явно слышен намек на осмысление темы кожи, прикасания в контексте дискурса любви. Нобелевский лауреат Э. Канетти про прикосновения пишет очень красноречиво: "Ничто так человек не боится, как прикосновения неизвестного" [1]. Однако, именно в любви эта боязнь по отношению к другому максимально нивелируется, точнее сказать "снимается". Почему это происходит, мы и попробуем сейчас выяснить. По мнению Р. Барта, в дискурсе любви языком выступает именно кожа (осязание). Французский мыслитель пишет: "Язык — это кожа: я трусь своей речью о другого. Словно у меня вместо пальцев слова — или слова заканчиваются пальцами. Моя речь содрогается от желания. Смятение проистекает от двойного контакта: с одной стороны, особая деятельность дискурса ненавязчиво, обиняками фиксирует одноединственное означаемое, — "я хочу тебя", — высвобождает его, подпитывает, нюансирует, заставляет его раскрыться (речь наслаждается, касаясь сама себя); с другой стороны, я оборачиваю своими словами другого, ласкаю, задеваю его; я затягиваю это соприкосновение и изо всех сил стараюсь продлить то комментирование, которому подвергаю наши взаимоотношения" [2].
Для чего это делает субъект любви? Он в этом плане уподобляется исследователю, а точнее археологу: "я начинаю подробно исследовать любимое тело. Исследовать подразумевает раскапывать: я копаюсь в теле другого, словно хочу увидеть, что внутри него, словно в противостоящем теле кроется механическая причина моего желания (я похож на ребенка, который разбирает будильник, чтобы узнать, что такое время)" [3]. Соответственно, любящий таким образом пытается ответить на вопрос "что такое любовь?". Само тело Другого способно, по мнению влюбленного, дать понимание сущности, сложности любви. Никакие книги, никакие разговоры с друзьями... только тело той личности, которую он любит.
"Процедура и выполняется холодно, - подчеркивает Р. Барт, - и удивленно: я спокоен, внимателен, словно перед странным насекомым, которого я перестал бояться. Некоторые части тела особенно подходят для подобного наблюдения: ресницы, ногти, корни волос - предметы наиболее частные" [4]. Однако, по нашему мнению, все же каждая часть тела Другого - может более глубоко свидетельствовать о том, что такое любовь. И главное - исчезает страх. Мы имеем право прикасаться к Другому не потому, что он нас не боится, а потому что можно действительно (из собственной жизни) увериться в разнице прикосновений между друзьями и любящими. В дружбе все же сохраняется робость, неуверенность, в определенной степени недоверие, но в любви - это исчезает. Поэтому и закономерно то, о чем говорится в Новом Завете: "В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Кто боится несовершенен в любви" (1 Ин. 4:18). Однако слово "любовь" (в оригинале) в данной цитате следует понимать не как ерах; и не как фцда, а именно как ауалг.
Согласно вышесказанному относительно места прикосновения в любовном дискурсе, можно отметить, что он выступает "маркером" отсутствия страха, недоверия между его участниками. Именно интимная (телесная) близость (отчасти, хотя и не всегда) людей свидетельствует о том, что они очень доверяют друг другу, что каждый из них открыт для Другого как ни для кого другого из людей - и в этом ценность и особенность любви как таковой.
Всем нам известно, что одним из фундаментальных невербальных аспектов данной коммуникативной ситуации является жест-прикасание, причем он самый многочисленный. Это объясняется тем, что в экстремальной (пограничной, по К. Ясперсу) ситуации люди часто прикасаются к себе либо к собеседнику, так как это помогает справиться с эмоциональным напряжением. С помощью прикосновения у собеседников формируются представления о пространстве своего тела и знания о частях тела другого человека. Прикосновения служат дополнительным средством выражения эмоционального состояния, а также о слишком близкой степени общения [5]. В этой связи уместно поразмыслить о трансформации восприятия кожи в молодости и старости. Как подчеркивает В. Малахов "любовь в старости - метафизична, ощущение юной души за оболочкой плоти, жалость к этой безысходной и беспомощно юной душе... что в старости происходит с телом, ничего особенного - оно как бы уходит в себя. Втягивается, вваливается в собственные поры, отгораживается от сторонних очей камуфляжем пигментных пятен, вжевывается в паутину морщин... И бережет свое робкое сокровенное тепло" [6]. Исходя из вышесказанного, можно констатировать мысль о том, что любовь - это труд; любовь "растет", развивается благодаря пройденным тем или иным испытаниям. "Недостаточно только встречаться, нужно еще, по мнению Е.Сикирич, и бороться, чтобы эту любовь беречь и растить, чтобы она не потеряла свою целебную силу. При первой встрече кажется, что человек в Другом открыл все, поскольку узнал в нем трепетное, лучше и роднее. Проходят годы, и лет через 50-60 совместной семейной жизни человек может с полной уверенностью сказать, что он каждый день по-новому открывает свою любимую половину и его "бабушка" или ее "старый" любимый, самые молодые, красивые и мудрые в мире - тогда можно говорить о настоящей любви, о труде любви, которая захватывает дух" [7].
Вместе с тем следует заметить, что для любящих "сакральным" выступает не только кожа (тело) Другого и прикосновение к нему, но и все то, к чему прикасается предмет любви, особенно если это касается подарков. Это как бы его (предмета любви) продолжение, "третья кожа": "Любовный подарок торжественен; увлеченный всепожирающей метонимией, регулирующей воображаемую жизнь, я целиком переношу себя в него. Этим предметом я даю тебе мое Все, я касаюсь тебя своим фаллосом; потому-то я и схожу с ума от возбуждения, потому и бегаю по лавкам, упорно подыскивая подходящий фетиш - блестящий, удачный, который будет безупречно подходить к твоему желанию. Подарок - это касание, чувственность: ты прикоснешься к тому, чего касался я, нас объединяет некая третья кожа. Я дарю X... шейный платок, и он его носит: X... дарит мне факт его носки; собственно, именно так он наивно воспринимает и излагает это" [8].
Следует отметить, что такое восприятие подарков взаимное, то есть и субъект любви ждет, подарка от предмета любви. Получив подарок, он также будет воспринимать эту вещь как некий фетиш, "святыню" дома, одну из "святынь" их истории любви. Поэтому и не удивительно, почему любящие (это мы знаем сами и исходим из того, что слышали от наших близких и друзей) так стремятся и ждут друг от друга подарков.
Таким образом, подытожив, можно сказать, что кожа занимает одно из ключевых значений в дискурсе романтической любви. Она, в первую очередь, есть "речью" для любящих в те моменты, когда, по словам Л. Витгенштейна, "о чем нельзя говорить, о том должно умолкнуть" [9]. Помимо речи, кожа предмета любви выступает универсальной святыней, от прикосновения вещей к которой сама вещь также "сакрализируется" в сознании любящего.
- [1] Маннуссашс Д.П. Бог после метафизики. Богословская эстетика. - С. 103.
- [2] БартР. Фрагменты речи влюбленного. -С. 293.
- [3] Барт Р.Там же. - С. 375.
- [4] Барт Р. Фрагменты речи влюбленного. - С. 376.
- [5] Кушнир Н.П. Невербальные контексты коммуникации и их роль в речевых актах (коммуникативная ситуация "объяснение в любви") / Н.И. Кушнир / Вісн. КНУ ім. Т.Г. Шевченка; Літературознавство. Мовознавство. Фольклористика. - 2003. - Вии. 14. - С. 55.
- [6] Малахов В.А. По сю сторону ясности. - С. 104.
- [7] Сикирич Е. И снова о любви / Е. Сикирич // Человек без границ - 2007. - №7 - С. 57.
- [8] Барт Р. Фрагменты речи влюбленного. - С. 277-278.
- [9] Витгенштейн Л. Логико-философский трактат / Л. Витгенштейн / Избранные работы / пер. с нем. и англ. В. Руднева. - М.: Изд. дом "Территория будущего", 2005. - С. 219.
